Мы вас накормим, только не мешайте!

В августе российские власти в очередной раз взялись решать проблемы сельхозпроизводства. Сначала под лозунгами борьбы с контрафактом и поддержки отечественных аграриев взялись потрошить на границе фуры с продуктами и проверять торговые сети. Затем решили владельцев личных подсобных хозяйств выводить из тени и регистрировать в качестве фермеров. А чего, какой помощи и поддержки ждут сами крестьяне? За ответом корреспондент «Труда» отправился к председателю совета АККОР, фермеру с 25-летним стажем Вячеславу ТЕЛЕГИНУ.

«Все познается в сравнении, — говорит фермер. — Я был в Айове, где собирают по 130 центнеров кукурузы с гектара. Плюс еще соя, ячмень. Один штат производит зерна как вся европейская Россия. А ведь у нас земля не хуже! Просто в Айове на гектар вносят полтонны удобрений, а у нас — хорошо если 20 кило. Вот эта разница — как раз те резервы импортозамещения, о которых пока только говорят. У нас огромные возможности, надо только их раскрыть».

Эти возможности Россия отчасти однажды уже раскрыла — во время столыпинских реформ. Сто лет назад страна стала крупнейшим экспортером зерна в мире. А прорыв обеспечила грамотная реформа. Крестьянину дали землю и дешевые кредиты — под 2% годовых и сроком на 30 лет, да еще и с 10-летней отсрочкой по выплате. В результате за время реформ 14,5 млн крестьянских дворов вошли в сельскохозяйственные кооперативы, и появилось 2,5 млн крестьянских хозяйств, которые сегодня мы бы назвали фермами.

На 1 января в России насчитывалось 216 тысяч фермерских хозяйств. Их рентабельность с учетом субсидий составляет 7-9%. Если убрать господдержку, то в лучшем случае сведут концы с концами. А чему удивляться, если кредиты выдаются под 17-20 и даже под 30%? Если в этих условиях фермер попадает в экстремальную ситуацию, он почти гарантированный банкрот.

«В Саратовской области, где моя ферма «Живица», этим летом засуха, — рассказывает Вячеслав Владимирович. — Пшеницы собираем в три-четыре раза меньше, чем в хороший год. Работа на земле нам обходится в 8-10 тысяч рублей на гектар, и, вложив эти деньги, мы оказываемся в итоге в убытке. Я это к тому, что риски в сельском хозяйстве в разы больше, чем в среднестатистическом бизнесе».

По оценке Телегина, для основания растениеводческой фермы требуется как минимум 5 млн рублей. Это на текущие затраты, не считая техники. Самый дешевый трактор МТЗ 82 стоит больше миллиона. Хороший отечественный трактор стоит от 6 млн. К трактору необходимы плуг, бороны, сеялки и прочее навесное оборудование. Правительство в этом году выделило на поддержку начинающих фермеров 3,2 млрд рублей в год, чего явно недостаточно, так как конкурс — по 5-7 человек на грант. Объем необходимой поддержки фермеров эксперты оценивают минимум в 10 млрд в год на растениеводческие хозяйства, еще 16 млрд — на животноводческие.

«Я был на овощной ферме в Астраханской области, где собирают 350 центнеров картофеля и 700 центнеров лука с гектара, — продолжает Телегин. — Это на уровне передовых мировых результатов. Однако обходится такая урожайность хозяину совсем не в пять стартовых миллионов — он тратит 300-350 тысяч рублей на обработку каждого гектара в год: там и капельные технологии полива, и самые эффективные удобрения. Если бы у нас сельскохозяйственные кредиты давали не под 17%, а хотя бы под 4-5%, таких ферм было бы гораздо больше».

На деле вместо поддержки чиновники придумали практически невыполнимые нормы и правила: пожарные, экологические, санитарные, ветеринарные... Вот, скажем, ферма должна располагаться в 500 метрах от жилья, иметь теплый санпропускник и специальный крематорий. «На начинающее хозяйство еще могут смотреть сквозь пальцы, — говорит наш эксперт, — но как только у тебя там что-то зашевелилось, взошло, замычало — проверяющие тут как тут. Каждая проверка заканчивается выписанным штрафом, скажем, на 20 тысяч рублей. Но деньги не падают с неба, они зарабатываются тяжелейшим трудом. Чтобы фермерство развивалось, а не схлопывалось, нормы и правила ведения хозяйства необходимо кардинально пересмотреть».

Между прочим, именно из-за административных препон за последние три года 93 тысячи (!) фермерских хозяйств свернули бизнес и поменяли статус на приусадебные хозяйства.

С огромными бюрократическими преградами приходится столкнуться в процессе оформления земли. Разрешения визируют девять разных ведомств. В итоге процесс может затянуться на год-два.

Как ни странно, несмотря на преграды, многие тянутся к земле. В прошлом году зарегистрировано 18,7 тысячи новых фермеров. А по результатам опроса, проведенного в 40 крупнейших городах России, 26% опрошенных сказали, что при создании нормальных условий готовы уехать в села и заняться агропроизводством.

Сейчас из 20 млн личных подсобных хозяйств каждое десятое производит продукты на продажу. Но, если их попытаются просто регистрировать как фермеров и облагать налогами, это большинство просто свернет производство и забьет скот. Хотя есть альтернатива.

«Надо сделать простые вещи, — говорит Вячеслав Телегин. — Первое: обеспечить доступность земли. Второе: сократить административные барьеры. Третье: дать нормальные кредиты. Четвертое: обеспечить информационную и консультационную поддержку госструктур. Пятое: учить основам кооперации со школы».

Для сравнения: в Германии детей начинают знакомить с фермерскими хозяйствами и учить основам кооперации с шестилетнего возраста. А Телегин лет десять бился как рыба об лед, пока не понял, что без кооперации не выжить. Ездил по миру, смотрел, как это делается, организовал первый снабженческо-сбытовой фермерский кооператив. Теперь делится опытом. Но этим вещам должны учить государственные структуры.

«Сегодня каждый год исчезает больше тысячи сел, — подводит черту под нашим разговором Вячеслав Владимирович. — Фермер — это последняя надежда и опора. Только он даст работу, поможет вспахать огород, построит дорогу. Он не просто всех нас накормит — он деревню спасет, если власть ему поможет».

Вот только поможет ли?