Современная экологическая теория, как известно,
рассматривает безработицу в качестве важнейшего признака макроэкономического
неравновесия. Она является неизбежным спутником экономики, в которой
господствует несовершенная конкуренция, а рыночный механизм не справляется с регулированием
основных пропорций. Предметом многочисленных исследований стала взаимосвязь
динамики экономических циклов, инфляции и безработицы. Среди попыток
обоснования строго математического характера этой взаимосвязи – закон Оукена и
теория кривой Филлипса. Хотя их выкладки не всегда подтверждаются современной
практикой, экономический смысл выдвинутых основных положений этой теории бесспорен.
Безработица рассматривается здесь как признак недостаточно эффективного
использования ресурсов общества, а ее рост – как показатель снижения этой
эффективности и одновременно социального неблагополучия.
Факты постсоветской рыночной истории России
свидетельствуют, что официальная безработица появилась в стране как следствие
системного кризиса, охватившего все стороны общественной жизни. Если в плановой
экономике она носила скрытый характер избыточной занятости или нерегистрируемой
незанятости (в республиках Средней Азии, например), то с переходом к рыночным отношениям
«легализовалась». Для оказания помощи безработным и ищущим работу гражданам
была создана Федеральная государственная служба занятости населения с территориальными
органами в регионах. За истекшие 12 полных лет регистрируемая
безработица с отметки 0,8% численности экономически активного населения
повышалась до максимального уровня 3,6%, а полная, определяемая путем
статистических обследований домохозяйств, с 5,2 до 13,2%. С конца 1990-х годов,
по мере улучшения состояния экономики как в сфере, так и в Воронежской области,
ситуация с безработицей постепенно начала меняться к лучшему.
Интерес
представляет ретроспективный анализ их параллельной динамики. Рассмотрим данные
по Воронежской области, типичные для России
(табл. 1).
Таблица 1
|
Годы |
В % к численности экономически активного населения |
Справочно: |
|
|
|
уровень регистрируемой безработицы |
уровень общей |
|||
|
1 |
2 |
3 |
4 |
|
|
1992 |
0,5 |
4,7 |
87 |
|
|
1995 |
2,0 |
8,2 |
88 |
|
|
1996 |
2,6 |
9,2 |
85 |
|
|
1999 |
1,6 |
11,4 |
120 |
|
|
2000 |
1,3 |
10,0 |
105 |
|
|
2003 |
2,2 |
8,2 |
105 |
|
Как
видно, безработица, минимальная в начале периода, достигла пиковых значений в
1996-1999 гг., после чего опять пошла на убыль.
Сравнение динамики уровней безработицы и индекса
промышленного производства, характеризующего сдвиги в экономическом положении
региона, обнаруживает их тесную взаимосвязь. ПО мере нарастания признаков,
кризисной ситуации и снижения объемов валового внутреннего (регионального) продукта
безработица также повышалась. Уже первые признаки экономической стабилизации
привели к падению величины регистрируемой безработицы. Когда же стабилизация
приняла устойчивый характер, переходя в экономический рост (1999-2000 гг.),
стал снижаться и уровень общей безработицы. При этом динамика общей безработицы
отражает изменения в социально-экономической ситуации с некоторым временным
трендом, составляющим не менее 2 лет. Таким образом, в рассматриваемый период
рыночной трансформации экономики безработица явно следовала за стадиями цикла
«кризис-стабилизация-рост». Некоторое снижение безработицы стало следствием и
проявлением ослабления неравновесных признаков в экономике на уровне страны и
регионов.
Анализ
структуры безработицы показывает, что изменились и преобладающие ее виды. Так,
в начале цикла, когда в экономике нарастали признаки структурного спада, в
наибольшей мере проявились структурная и циклическая безработица. Последняя
особенно усилилась в 1996-1997 гг., когда предприятия стали освобождаться и от
скрытой занятости, а среди безработных, согласно мониторинговым исследованиям,
резко повысилась ориентация на любой вид занятости, приносящий доход. К концу
90-х годов, по мере улучшения положения в экономике и на рынке труда, в
структуре безработицы стала явно преобладать фрикционная. Резко снизились
масштабы высвобождения персонала предприятий и организаций, а среди причин
потери работы около 2/3 безработных называют увольнение по собственному
желанию.
Характеризуя
движение страны по фазам экономического цикла, российская безработица ведет
себя согласно общим законам рыночной экономики. Вместе с тем сегодня вполне
сложились и ее специфические особенности, не отменяющие, а, возможно,
усиливающие влияние безработицы на состояние социального благополучия.
Прежде
всего в нашей стране существует большой разрыв между
показателями общей и регистрируемой безработицы. Он достигал максимума в начале
периода, а также в годы наибольших значений первого из этих показателей (в
Воронежской области – в 1999-2000 гг.). Причин такого расхождения много, но в
основном они связаны с государственной политикой занятости. Так, законодательное
ужесточение условий содействия занятости безработных, снижение размеров
оказываемой им материальной помощи обусловливают спад регистрируемой
безработицы и увеличение разрыва показателей. Наоборот, меры по расширению
услуг и охвату населения активными программами государственной службы
занятости, предлагаемыми службой, ведут к уменьшению данного разрыва, что
закономерно происходит в последние годы в нашей области. Принятый областной
службой занятости стратегический курс на повышение эффективности своей деятельности
также способствует сближению показателей общей и регистрируемой безработицы и
смягчению социальной напряженности, возникающей в связи с отсутствием работы у
части жителей региона.
Специфической
чертой безработицы в России является и высокая территориальная дифференциация
ее показателей. Например, в 11 районах области уровень
регистрируемой безработицы превысил в 2003 г. 3,0% , а в 4 – 4,0%.
В 34 регионах из 89 значение этого показателя колеблется в диапазоне 1-2%.
В то же время в 9 регионах безработица ниже 1%, а в 8 превосходит 5%. В известной
мере это тоже служит признаком различий в социально-экономическом положении
территорий.
Весьма
характерно и то, что скрытая безработица советских времен сменилась скрытой,
теневой занятостью в различных формах. Исследования департамента, проводившиеся
в г. Воронеже в 2000 г., показали, что масштабы ее распространения составляют
не менее 12% от численности населения в трудоспособном возрасте. Это меньше,
чем по большинству принятых в стране оценок, но в исследовании не учитывалась
скрытая занятость (понятия, введенные и Масловой и Бараненковой). По более
полным данным статистического обследования домохозяйств, в 2003 г. в
Воронежской области только в неформальном секторе работало свыше 14% занятого
населения, а имели официальную и неофициальную занятость 23%, причем для
каждого 2-го из них была свойственна сельскохозяйственная деятельность.
Нельзя не отметить и такую особенность безработицы
в России, как несоответствие ее уровня глубине
кризисных явлений и структурных изменений в экономике. Основным «амортизатором»
социально опасных всплесков безработицы, на наш взгляд, служил менталитет
нации. В этой связи в период кризиса велика была скрытая безработица, а в
настоящее время – застойная.
Последнее является одной из специфических черт
сельской безработицы в Воронежской области, где большая доля лишившегося работы
сельского населения выживает за счет личных подсобных и приусадебных хозяйств
нетоварного характера, хотя масштабы распространения безработицы такого рода и
ее проблемы нуждаются в дополнительных исследованиях. Области присуща высокая
молодежная безработица ввиду сложностей трудоустройства молодых специалистов
без опыта работы и насыщенности территории профессиональными учебными
заведениями. Поэтому зоной социального неблагополучия выступает ряд районов,
особо пострадавших от кризиса и не имеющих предприятий с достаточным числом
вакансий, а основными категориями риска с точки зрения возможностей занятости
являются молодежь, лица старших возрастов, а также нуждающиеся в особой социальной
защите.
Таким
образом, безработицу можно считать индикатором социального благополучия,
поскольку экономический рост «запускает» факторы, обусловливающие ее снижение,
а при спадах производства, наоборот, повышается уровень самой безработицы, и
усиливаются ее негативные социальные последствия. Наиболее значимы с точки
зрения рассматриваемой проблемы, на наш взгляд, следующие.
Во-первых,
рост социальной напряженности на рынке труда, который ведет к уменьшению числа
и ухудшению качества вакансий с одновременным ростом количества безработных, а
также к падению обеспеченности последних свободными рабочими местами. Как
следствие, в их среде нарастают неуверенность, апатия или даже озлобленность,
падает мотивация к труду, ухудшается психологическое самочувствие и т. п. Если
в начале 90-х годов лишь каждый пятый безработный при опросах отмечал, что
сталкивается с психологическими проблемами, то в 1997-1998 гг. – уже один из
двух. Когда эти проявления достигают критической массы, предельным их
выражением может стать социальный взрыв. Для каждого региона определяется
уровень безработицы, который можно считать в сложившихся условиях
социально-экономической среды максимально допустимым с точки зрения социальной
напряженности. В середине 90-х годов для Воронежской области этот расчетный
предельно допустимый уровень регистрируемой безработицы составлял 2,5%. В
настоящее время экономика и социальная сфера нашего региона способны «выдержать»
более высокую безработицу.
Во-вторых,
ослабевание действия социальных факторов конкуренции на рынке труда вследствие
отсутствия резервов экономики для обеспечения социальных гарантий
как безработным, так и занятым гражданам, проявляющееся в сокращении или полной
ликвидации «социального пакета» обязательств работодателей перед наемными
работниками. Одновременно, как правило, падает цена труда, нередко нивелируется
разница в оплате высоко- и низкоквалифицированной
работы, усиливаются дискриминация и произвол работодателей в отношении условий
найма и т. п.
Так,
исследованиями службы занятости выявлено, что на «пике» кризиса не менее 2/3
регистрируемых безработных страдало от тех или иных форм дискриминации труда.
По мере роста спроса на рабочую силу работодатели под влиянием рыночной
конкуренции были вынуждены смягчать требования к потенциальным работникам, и в
первую очередь необоснованные, т. е. по сути дискриминационные. Тем не менее и в 2003 г. каждый третий молодой безработный и каждая
вторая женщина, по их оценкам, подвергались дискриминационным отказам в приеме
на работу.
Безработица
сама по себе – признак социального неблагополучия. Она всегда идет рука об руку
с бедностью, снижением социального и профессионально-квалификационного статуса,
запросов потерявших работу людей и др.
По
сравнению с занятыми, безработные в среднем хуже
материально обеспечены. При заработной плате одного работающего на конец 2003
г. 4843 руб. в месяц величина среднего пособия по безработице составляла всего
875 руб., т. е. в 5,5 раза ниже. Размер пособия более чем вдвое отстает от
величины прожиточного минимума жителя области. При этом мониторинг проблем региональной
безработицы показывает, что сегодня каждому пятому безработному денег не
хватает даже на питание. Доля испытывающих большие материальные затруднения
(денег не хватает или едва хватает на самое
необходимое) достигает 47%, а в достатке живут лишь 7%.
Общее
повышение уровня жизни отражается и на безработных, но главным образом на самой
низкодоходной их группе. Так, в сравнении с 1997-1998 гг. удельный вес самых бедных
(денег не достает на питание) снизился на 62 п. п. (с 80 до 18%), тогда как
сравнительно обеспеченных увеличился, но всего на 20,8 п. п. (с 30,8 до 51,6%).
Особенно
тяжелым является материальное положение категорий безработных, нуждающихся в
особой социальной защите. Это связано и с тем, что у многих из них нет
накопленных ранее материальных «амортизаторов» в виде недвижимости,
транспортных средств, бытовой и вычислительной техники, денежных накоплений и
др. имущества, облегчающего жизнь или способного стать источником дохода.
В этой связи безработные менее,
чем занятые, требовательны к условиям труда и его оплаты, соблюдению
законности, более склонны к снижению социального и профессионального статуса, к
неофициальным формам занятости и т. п.
Характерно,
что основная масса безработных претендует на заработок ниже сложившейся в
области величины средней заработной платы. Даже в относительно
благополучном 2003 г. свыше половины безработных были согласны ради
трудоустройства поступиться своей профессией (33%), социальным статусом – имея
высшее образование, быть занятым по рабочей профессии (10%), квалификацией (8%)
и даже получить работу с более низким заработком, чем прежде (4,1%). При
этом в период наибольшей остроты кризиса до 70% безработных были согласны на
любую работу, и лишь в 1999-2000 гг. в их среде стало заметно
расти стремление к профессиональной самореализации, особенно у молодежи.
Явно выражена и склонность безработных к территориальной мобильности. В разные
годы от 1/4 до 1/3 из них потенциально были согласны к перемене места
жительства при условии обеспечения жильем или при высокой зарплате. Однако
отсутствие условий и механизмов реализации этой склонности сдерживает процесс
территориального перераспределения рабочей силы и вместе с тем – смягчения
острых материальных и социальных проблем безработных на территориях с низким
спросом на рабочую силу.
Данные
исследований службы подтверждают принадлежность большой доли безработных к
критической зоне рынка труда. Последняя включает часть экономически активного
населения, которое оказалось в сложном материальном положении из-за отсутствия
или низкого уровня доходов, в силу этого не обеспечивающих нормальное
воспроизводство рабочей силы.
По полученным
данным, критическая зона рынка труда г. Воронежа охватывает 23% его
экономически активного населения. В ее составе каждый 5-й является безработным
(в общей численности экономически активного населения города на момент
исследования – каждый 10-й). Риск оказаться в этой зоне бедности особенно велик
для любых возрастных категорий безработных без профессионального образования,
особенно для молодежи. Наоборот, он минимален для безработных с высшим
образованием.
Государственная
политика занятости прежде всего направлена на материальную
поддержку безработных и членов их семей, осуществляемую из средств федерального
бюджета целевым назначением. Однако Россия идет по пути сокращения размеров
этой поддержки. С одной стороны, оно якобы служит достижению позитивной цели –
стимулированию безработных к интенсивному и быстрому поиску работы. С другой –
минимизация величины пособия по безработице резко ухудшает положение
безработных и потому нередко достигает обратного эффекта – лишает многих из них
стимула обращаться в службу занятости. Тем самым создаются условия для
консервирования нерегистрируемой незанятости, особенно опасной для неактивной
части граждан, потерявших работу и обладающих пониженным трудовым потенциалом.
Поэтому
службой занятости населения Воронежской области разработана стратегия
деятельности до 2008 г., направленная на повышение ее эффективности
и продвижения оказываемых услуг к различным категориям потенциальных
пользователей. Прежде всего это услуги и программы,
ориентированные на активный поиск работы и заполнение вакансий предприятий и
организаций, что очень важно в связи с острым дефицитом квалифицированной рабочей
силы.
Среди
предлагаемых услуг наиболее массовыми являются информационно-консультационные,
которыми в 2003 г. воспользовались свыше 0,5 млн. жителей области. Здесь
задачей является информирование населения о ситуации на рынке труда, о
вакансиях и оплате труда, особенностях законодательства о занятости, возможных
видах помощи с трудоустройством и др.
Специальные
программы и технологии направлены на смягчение психологической напряженности
среди безработных, повышение их мотивации к труду и конкурентоспособности за
счет освоения востребованных профессий, обучения методам поиска работы и т. п.,
а в конечном итоге – на активизацию этого поиска и сокращение сроков
трудоустройства, занятия достойного рабочего места. Благодаря этому средняя
продолжительность безработицы в области в последние 2 года не превышает 4,5
мес., а уровень трудоустройства – выше среднероссийского. В итоге безработный
обретает доходное занятие и тем самым повышает свое материальное благополучие и
социально-психологи-ческое самочувствие.
Лучшему
достижению этой цели способствует технология профилирования безработных. Ее
суть состоит в формировании из них групп, объединенных общностью признаков, а
именно, мотивации к труду и объективных возможностей трудоустройства. К
примеру, это могут быть женщины с конкурентоспособными рабочими профессиями, но
сниженной мотивацией к труду или, наоборот, ориентированные на быстрое трудоустройство
при недостаточно востребуемых профессиях. Для каждой профильной группы
избираются адресные меры содействия занятости, что приближает и улучшает
результат в виде выбора доходного занятия. Профилирование, в ряде случаев с
последующим профессиональным обучением или повышением квалификации, – действенная
мера рассасывания фрикционной безработицы, более всего свойственной современной
России.
По данным последних исследований, в стране
сложился высокий «естественный» уровень безработицы, превосходящий 8%. Анализ
показывает, что ее основная составляющая – текучесть рабочей силы в связи с
низкой заработной платой. Как следствие, среди безработных растет доля лиц с
завышенными материальными претензиями, а в целом сегодня каждый 3-й из них
претендует на заработок выше среднеобластного. Метод профилирования помогает
провести групповую дифференциацию безработных с подбором технологической цепочки
программ способствующих реальному трудоустройству безработных и ускоряющих его.
Несмотря
на сложность рассматриваемой проблемы, с каждым годом с помощью службы
занятости находят доходное занятие и вместе с тем повышают качество жизни все
большее число граждан: в прошлом году их было почти 99 тыс.– на 12,4% больше,
чем в предыдущем. Каждый 3-й получивший содействие в занятости – бывший
безработный. Причем второй год действует программа обеспечения вторичной
занятости для лиц, нуждающихся в ней. Это, как правило, наименее обеспеченные
люди из числа как безработных, так и занятых,
заинтересованные в дополнительном заработке, часто на условиях гибкого рабочего
режима.
Снижение безработицы, обеспечение незанятых граждан подходящей работой и достойным заработком – лишь один из аспектов смягчения социальных последствий макроэкономического неравновесия и решения проблемы социального благополучия. Совершенно ясно, что даже эта часть общей проблемы требует комплексного подхода и не может быть решена на узковедомственной основе, в рамках только регистрируемого сектора рынка труда. Государственная политика занятости должна быть более ориентирована на интересы людей и формироваться как часть общей социально-экономической политики, сочетаться с системой мер, направленных на стимулирование экономического роста, инвестиций, повышение заработной платы и платежеспособного спроса населения.
Список литературы
1.
Маслова И. Неформальная занятость в России / И. Маслова,
Т. Бараненкова // Вопросы экономики. 2003. №9. С. 91-93.
2.
Капелюшников Р. Механизмы формирования заработной платы
в российской промышленности / Р. Капелюшников // Вопросы экономики. 2004. №4. С.
81-84.